Наткнулась в интернете совершенно случайно на замечательный, весьма эмоциональный отзыв о завершении серии МЭ. Так хочется подписаться под каждым словом, что просто не могу пройти мимо и не выложить здесь.
На самом деле я очень счастливый человек, - я действительно могу в полной мере чувствовать свою эмоциональную связь с героями книг, фильмов, игр, которые мне нравятся, с мирами фантазий - своих и чужих. А ведь, - как оказалось - есть очень много людей, которым подобные чувства в полной их глубине совершенно чужды, и они действительно не понимают, каково это - любить всем сердцем вымышленный мир и вымышленных персонажей. Мне же, в свою очередь, трудно объяснить, на что похожи все эти чувства и почему они представляют для меня такую большую ценность, что заставляют раз за разом рваться за кем-то и чем-то в поисках новых миров, новых открытий и новой влюбленности в творения людей.Сейчас я последний раз вспомню о финале Mass Effect 3. Последний, потому что его уже никто не в состоянии воспринимать нормально — любая возможная дискуссия захлебнулась еще в марте. Всем наплевать, чем на самом деле закончилась одна из лучших игр в мире; в любом случае, это не важно.
Именно в спорном финале есть одна важная сцена. Последние минуты, на фоне инопланетного зимнего леса, огромной сферы в небе, звезд — старик и мальчик. Это результат пятилетней борьбы, всех жертв и лишений. Здесь о подробностях уже забыли, факты превратились в миф. Шепард умер, воскрес и превратился в Иисуса.
Мне кажется, что в этой сцене — мы.
Точно так же, для нас Mass Effect понемногу превращается в миф. Это была долгая, длинная прогулка по чужим мирам и только сейчас ее подробности начинают стираться. Мы запоминаем хорошее, забываем плохое. Воображение придает любимым сценам несуществующие мелочи. С учетом того, что для каждого история развивалась иначе, то получается что-то очень интересное.
+++
Mass Effect - это коллективная галлюцинация, история, разделяемая миллионами людей — но каждому из них она показала и рассказала что-то свое.
Все не любят дополнительные миссии первой Mass Effect. Но пять лет назад именно одна из них определила для меня всю игру.
Планета была удивительно зеленой и почему-то вызывала ассоциации то с джунглями, то с полуднем в украинской степи. Причудливое небо, высокие горы. Чувство одиночества, обязательное для всех дополнительных заданий Mass Effect здесь было особенно сильным. Но если на остальных планетах одиночество в первую очередь было тоской, которую вызывали одинаковые серые камни, то на этой все было иначе.
Этот мир был удивительно таинственным, инопланетным, потусторонним. Слегка размытыми текстурами зеленой травы он излучал ту тайну, которой хочется посвятить жизнь. У художников получилось нечаянно найти что-то, что вызвало резонанс моей души. Когда я случайно нашел таинственную пирамиду, меня переполнил восторг. Чувство одиночества на самом деле было трепетом перед неизведанным миром. Миром, в который получилось заглянуть.
И в этом вся трилогия Mass Effect.
Именно она лучше всех справилась с тем, к чему стремятся другие игры — перенести игрока в другой мир. По отдельности кусочки мозаики этой игры не впечатляют, когда они собраны вместе, в работающий механизм полноценной истории — катарсис. Художники создают звезды, сценаристы создают персонажей под ними, дизайнеры дают возможность к ним подойти и заговорить, но все это работает в полную меру только с местной частицей бога.
Выбор. В Mass Effect нет кармической системы Dishonored или ударов в живот из «Ведьмака», но здесь есть что-то важнее. Пусть и в весьма примитивных условиях, игроку дают возможность перенести свои взгляды на Шепарда, влиять через Шепарда на мир вокруг, получить какой-то обратный отзыв — пусть даже это и будет письмом на почту. Зато это письмо придет от героя первой части в роковой момент части второй и именно тогда вы поймете, что все три игры, тонны потраченного времени — все это не зря.
Mass Effect удалось перенести единый мир, ваш мир, из одной части в другую. И пусть у BioWare не получилось придумать какие-то сложные взаимосвязи и важные последствия — Mass Effect просто-напросто берет масштабом. Тем, что в этой огромной, дорогой вселенной, в которую так хочется верить, верить все-таки есть во что.
Только спустя какое-то время я понял, что в моей жизни приключение капитана Шепарда занимает особое место. Это огромная, колоссальная история, про которую можно рассказывать часами.
Поэтому когда BioWare начинают осторожно говорить о новой части, мне становится страшно. На самом деле, я бы предпочел, чтобы никаких новых частей вообще не было, чтобы приключение капитана Шепарда навсегда осталось у меня в памяти.
Ведь это приключение, как ни крути, держалось на иллюзии. Мы закрывали глаза на глупости и обман, чтобы поверить в общую картину. И когда знакомый дизайн вместо Unreal Engine покажет Frostbite, когда знакомые персонажи скажут незнакомые вещи и в этом дивном новом мире появятся вещи, которые никогда бы не появились в мире старом — тогда все затмит диссонанс.
Но я, конечно, страшно лицемерю. Могу сказать тысячу слов о том, что нам не нужно продолжение, что нет ничего хуже — только вот этого мира так не хватает. Со всеми недостатками, глупостями и барахлом, именно Mass Effect это та история, про которую человечеству не стыдно будет вспомнить через сто лет.
Мне очень нравится, что в Mass Effect не существует двух одинаковых геймплеев и двух одинаковых Шепардов.
Зато есть Нормандия. И на все эти годы она стала нашим домом.
Да, на самом деле Mass Effect - это история не только про борьбу. Она.. про жизнь Корабля.